Там где всех лечат

Там где всех лечат

Вряд ли удастся найти в нашей стране учреждение более похожие на самую мадемуазель Жизнь, чем больница. Она её копия в миниатюре и в белом. Странно белоснежном, но не венчальном платье. С крестом, но не с миссией священника. Она даже с чашей, но всё же не богиня вина. Её змея мало имеет общего с той, что спала в корзинке Клеопатры. Это неподвластный рационалистическим выкладкам феномен. Всем известно, зачем это заведение нужно, но никто не скажет наверняка, зачем оно есть.
Разбитый тысячами шаркающих ног пол, вытертые тысячами прислоняющихся спин серые стены с вечно бодрыми плакатами: "Закаляйся" или "Морковь - это витамин С". Выцветшие под обречённым взглядом множества бессильных изменить свою судьбу глаз двери…
Здесь идёт раздача талонов на жизнь. Правда, очереди велики, число талонов ограничено нарезанной бумагой, а рабочий день "работников жизни" ограничен несколькими часами. И всё же это шанс! Надо только прыгалисто прыгать, или ещё лучше лазибильно лазать, и яблоки из таинственного сада Гесперид с видами на вечную молодость у тебя в кашолке. В некоторых кабинетах выписывают амброзию, правда, предварительно, по договорённости, её всё равно выменивают на другую крупно нарезанную бумагу. Всем остальным - плоды райского древа без спроса, даром, что никто не охраняет. Ведь у выхода стоит ангел с мечом. Все мы с тех пор ходим в кожаных ризах в ожидании Нового человека.
Но не будем о печальном. Расскажем о грустном.

Регистратура - бугром вздыбившийся при входе в рай дот. Толстые, в три наката стёкла наблюдательного окошка и дупло рявкающего золотыми коронками шестиствольного миномёта. В принципе здесь можно узнать всё… Кроме того, что нужно. Но те немногие, что выстаивают до конца змеистую очередь пытающуюся укусить свой хвост, под прямой наводкой миллиарддолларовой улыбки камикадзе в белом, всё же получают привилегию задать вопрос телезрителя знатокам. Но вопрос должен быть прост и содержать в себе зерно ответа. Кроме того, делать это надо быстро, чётко и по возможности с вылеченным выражением лица, как при разговоре с тяжело больными, иначе есть риск нарваться на очередь в спину из очереди или из окошка. И лечить вас от полученных при исполнении ран никто не будет, потому что они, рваные осколочные ранения, не попадают в категорию смертельных, а если попадают и вы тут же продемонстрируете смертельнейшую смертельность всех дырок вашей души, то лечить вас тем более уже не будет нужно. Впрочем, вас могут отправить на просветку.
Вот место, где мы все по-настоящему равны! Слава тебе, Рентген, не помню, как вас по отчеству… Повезло, тебя назвали в честь удивительного прибора! Он поистине сакрален, ведь рентгенокабинет - это место где вашу совесть исследуют на свет. Капают ей на лысину щёлочью облучения и смотрят, какая произойдёт реакция. Коя бывает непредсказуема. Наличие на ней ржавых пятен, а также оборотной тёмной стороны - хлеб для хлеборобов.
А эти туалеты "типа сортир", одно приближение к которым способно вылечить решительно всех и навсегда от всех известных науке болезней. Всё становится на свои места. Ведь в сравнении с ними твои бедки - это просто сталинская премия за покой, уют и чистоту в родной стране. Лирический намёк хлорки возле сливного бачка, без крышки и без сливного отверстия, свёрнутая утиная шея краника из которого тоненькой гнойной струйкой выпрастывается в белый передник рукомойника какая-то жидкость; мощная, созданная ещё до революции дверь со сбитым шпингалетом и весёлая, игривая лампочка, освещающая сверху всё это разнообразие полным, наливным, словно спелая груша, подвешенном на двух проводках телом. Это не есть чистилище, во всяком случае, трудно представить, что здесь можно ещё что-нибудь прибрать и не ад, в котором, по рассказам бывалых, кипящие смолой котлы и учёные беседы о стилистике гранёных стаканов, остаётся од-но… но моё гранёное невежество всё же не позволяло мне обманываться, что я, да-да, в раю. Да нет, место, в общем-то, ничего, многие прошли и через это, но?.. Нет, что-то здесь не так. Что-то в этой гипотезе есть гипотетическое.
Я далёк от просторных, и, очевидно, передовых мыслей, выдвигаемых иными просвещёнными людьми, что клозет - это национальная идея России. Мелко как-то. Такого типа идеи как раз и зарождаются в подобного, неважно, какого конкретно, рода заведениях, но… Поразительное дело, чем более Россия просвещалась у своей старшей, опытной сестрички - Европы, тем быстрее она прикатила от рубленых деревень и четверговых бань, к мешкам каменных, готических казематов с универсальной проезжей частью - она же сточная канава.
Эко меня занесло.
Вернёмся к началу. Вернёмся к тому тону не совсем здорового человека, который может позволить себе некоторые вольности, не утруждая себя отвечать за свои слова. Разве что перед белым силуэтом с крыльями.
Больница - это большое перемирие Хатхи во время засухи. Да не смеет никто обидеть кого, на период перемирия, ведь все находятся в равном положении. Должны находиться. Впрочем, и больные, уже при смерти животные, всё равно сражаются за чуть более освещённое место в яме под солнцем. Что уж говорить о людях, которые всегда уступали братьям своим меньшим в жалости и сочувствии.
Операционная - очный пробный абитуриентский экзамен в институт смерти. В случае неудачи врача - внеконкурсное поступление. Вопросы могут быть очень сложными и на них очень сложно бывает дать единственно верный - неправильный ответ. Под рампой нависающего многоглазия спрута, на сцене жизни, где вдруг в око-мгновение становится понятна несоразмерность своего представления о роли в жизни с её светлым образом… И что там ноль пятьдесят два микрорентгена облучения, да хоть все ноль пятьдесят три… Лишь бы нашёлся таких часовых дел мастер, что разберётся с нашими винтиками и шестерёнками, часовыми и секундными стрелками. И пусть не гремит по утрам будильник, пусть отстают стрелки на четверть циферблата, лишь бы ходили. Лишь бы мы ходили. Никто не вернёт юность, лишь бы сохранили то, что осталось после зрелости.
Конечно, белые халаты накладывают на тело только повязки, занимаясь починкой человечины, они починяют только труп часов, кто-то ведь ещё должен качнуть маятник и выставить время, иначе говоря, душой занимается Бог, и всё же…
Вознесём славословия заведению, в котором лечат всех, за то, что оно есть в самый неподходящий момент, за то, что оно будит мысль и будоражит совесть. За то, что вопреки стараниям врачей пациент жив, но хочет ещё.